1. Місце запису: м. Київ, вул. Лаврська, 3;
  2. Дата запису: 16.03.2018 р.;
  3. Хто записав: Вигодованець Ольга Василівна, Коцур Юлія Олексіївна;
  4. Респондент: Усько Марія Петрівна, 1928 р.н. за документами (1932 р.н. зі слів респондента); місце народження невідоме.
  5. Розшифровка аудіозапису: Вигодованець Ольга Василівна.

Під час Масового штучного голоду 1946–1947 років проживала у місті Київ.

(при розшифровці матеріалу з диктофону, збережено мову респондента)

Вокзал, це теж якийсь такий населений пункт… І потім в 45-му Вас прийняли – Ви вчилися, працювали? А в 46-47-му був голод?

Це голодовка.

Був голод, Ви відчували?

Чуть не вмерла.

Розкажіть. Ви вже десь тоді працювали в 46-47-му?

Аякже. Там, на Арсеналі. Жили ми в гуртожитку, нас було дві групи: токаря (от я на токаря вчилась) і на етого… оптіки. Жили ми в казармі. Тоді (далі російською мовою) плєнних нємцов выселили оттуда, а нас поселили. 83 человека в этой большой комнате, в казарме. Вода замерзала в графине, местное отопление было, замерзала вода. Кушать… Тогда морозы были 40-42 градуса, большие. У кого было что одеть теплое – собирали давали им талоны (тогда нам по 700 грам хлеба давали, рабочим) и сопрождали их туда в магазин. Ну все время думали о еде. Девочки, которые с села, им село помогало хоть крупой, хоть чем-то. (далі українською) А мені ніхто допомоги ніякої не давав. Я ходила держалася за стєнку. Работали  в три смены – первая, вторая и третяя.

Ви кажете Вам давали 700 грам і все?

Оце почти два года, пока была карточна система, кроме хлеба, воды и соли я ничего не ела. Ни супу, ни картошки – ничого. Потому шо я тогда зарабатывала 300 рублей, а тоди буханка хлеба стоила 100. Могла я что-то купить? Отдавали нам еще отовариться талоны, но надо ж было деньги для этоого иметь, чтоб отовариться. От на Бесарабке там, где крытый рынок, там вдоль был базар и не только там,  где Дворец Спорта, там вся эта територия был сплошной базар: продавали вещи, чтоб спасти душу, потом супы всякие продавались. Ну такая была жизнь бедная. Вот. И я как-то выжила. Ходила в свободное время стирать людям – там какаго-то супу дадут тарелочку.

Так по домам чи куди?

Да. И так я выжила. А потом мы ж молодости не знали. У нас постоянно были субботники и воскресники. Мы ходили подымали – во-первых завод «Арсенал» был разрушеный. Мы постоянно ходили на субботники, на воскресники. Потом на Крещатик на ото, где Калинино, ну где филармония, вот там дом какой-то был разбит – туда ходили. Так шо мы молодости не знали.

А от коли стало легше, в 48-му? Вже стали краще видавати, видавали більше?

Ну, когда закончилась карточная система, даже можно было булочку купить, какую-то эту саму… Ну шо, часто болела, потому шо малокровья было. Когда в наймах была, простудила кров. Ходила по дрова, то горячая, теплая, то холодная, источники холодные. Простудила кров. Как только подсолнухи цветут – я не хожу ногами, повсюди чири на мне. Простудила кров. Уже дальше, когда на заводе «Арсенал» когда работала, так тоже три разы мне делали переливание крови и только после этого в немя перестали нарывы эти. Спасибо, спасли.

І до якого року Ви працювали на заводі «Арсенал»?

Я почти 10 лет там проработала.

До 55-го?

Да. А потом из-за того шо я болела меня сократили. Не любили таких, которые не работают. Но работать было очень трудно на заводе. Представляете, идешь на работу, особенно на третью смену, в желудке только масло, которым станок смазывали, потому шо цех такой длинний… он постоянно открытый, потому шо готовую продукцию завозили и вывозили, и  материал завозили – сквозняк сплошной был. И стоишь у станка, как к инию холодные руки приставали, душа не нагревалась никогда-никогда как и общежития. Уже после общежития начали перестроивать, комнаты уже начали с этого строить на 5, на 4 человека. Ну очень трудно пришлось.

 А інші всі робітники теж всі голодували?

Канешно. Особенно те, которые вернулись, которые возвращались со станками во время войны, тоже были в общежитии.

А були випадки, що помирали?

Вот один случай был в мужском общежитии, он тоже на заводе работал, помню.

А в місті, по вулицях?

У нас в общежитии такого не было.

А коли Ви ходили в місто, на вулицях були?

Не знаю, не знаю. Не видела чтоб на улицах так. Во время войны очень много видела я трупов, потому шо эта женщина, где я была, там немцы окопались очень. Там так вот лук, а потом речка, а потом лес, так немножко на возвышенности лес, там песок, а лес смешанный. И вот постоянно оттуда (окопались, шо нельзя было выгнать советским властям) и посилали туда по языка, чтоб привел, это еще было зимой. Посылали – не возвращались. И потом командир этот сам пошол – и тоже не вернулся. Потом какого-то с Москвы прислали ??? очень такого асса тонкой роботы, как говорится, и вот он привел языка. И тот расказал, по русски говорит тот немец, и тогда уже начали наступление делать. Вот. Так когда прошол бой, это уже была весна, и мы ходили со старшими женщинами смотреть. Сколько ж там молодежи лежало, Боже мой, – парней, медсестер. Такие деревья, дубы старые толстые, а под ними такие красавцы лежат. Душа розрывалась, больно было смотреть на это все. А там родничек был и чашка стояла, чтоб воды попить. И один молодой человек, черноволосый такой, ну буквально отак не дотянулся до той воды, чтоб попить, ранен очень был. Ужасов насмотрелись.

Читати далі…
Свідчення про Голодомор
Карта місць масового поховання жертв Голодомору-геноциду