- Дата запису: 3 серпня 2021 року;
- Місце запису: смт Обухівка, Дніпропетровського району, Дніпропетровської області;
- Хто записав: Гоцуляк Любов Богданівна, співробітник Національного музею Голодомору-геноциду;
- Респондент: Гряний Валентин Іванович, 1931 р н.;
- Розшифровка аудіозапису: Муллакаєва Андріана Степанівна;
Під час Голодомору 1932–1933 років респондент проживав в смт Обухівка, Кіровське, Дніпропетровського району, Дніпропетровської області.
(при розшифровці матеріалів, збережено мову респондента)
Представтесь, будь ласка. Як Вас звати?
Валентин Иванович Гряной. Гряный.
Рік народження?
Тысяча девятьсот тридцать первый, третье января.
Де Ви народилися?
Народывся именно тут. В этом, нэ … в этом дворе.
А розкажіть, будь ласка, про свою сім’ю, про своїх батьків. Як їх було звати? Чим вони займалися?
Отец, Гряный … Гряный Иван Елизарович, девя … тысяча девятьсот первого года рождения. Родывся в Обуховке, жив в Питере … служив там, був большевиком, имел личное именное оружие … награжден был.
А мама?
А потом приехав сюда и був первым председателем сельского совета … тут. Вин же тут родывся. Ну, а потом в тридцать три…тридцать первом году ее, по-моему, …за… Дело в том, шо он був в свое время … ну церковнослужитель за царских времен. И от в тридцать первом году они тут собрались. Он как председатель и она его секретарь от. И отпраздновали Паску. Отпраздновали Паску, а их засекли. Ну, и арестовали как антисоветский элемент. Ну, така судьба в отца от. Ну, а потом дожив вин до войны. Ну, займався то тем, то тем, то тем. Ну, в основном був крупный такий торговый … торговый работник.
Ви кажете, що його заарештували в тридцять першому році, так?
Да.
І скільки років він сидів? Скільки років?
Он толком не сыдив, их выпустылы. Ну. шо они распевали там религиозные песни на Паску и все воны… Никакого особого криминала не было. А потом же у него друзья были в Днепре. Ну очень большие друзья были … так по рангам … после революции. Ну, долго не сидел, он вышел. А в войну вин погиб.
А мама? Як звали маму?
А мама… Сенявська Уляна Филипповна. Тоже ж родилась тут, местная. Тисяча восемсот девяносто восьмого. Ну, и пожила она до тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года.
А скажіть, будь ласка, чим займалися батьки Ваші в тридцять другому — тридцять третьому? До колгоспу вступили?
Они к колхоз никакого отношения не имели вот. Потому что отец был служащий человек. По этому в колхозе их не было.
А чим, чим батько займався в тридцять другому — тридцять третьому?
Гм … чем занимались? А чем занимались? Ну служив же, вин же работал. А домашние хозяйство вели, конечно.
А шо саме у вас було з господарства?
Господарство … Ну, в нього було до полсотни уле … улей. Пчел до полсотни. Он был крупный специалистом по этим вопросам от. Он имел связи и с Англией там. Там … по этим вопросам от. Ну и шо … птицы было много очень. Потому шо тут тоже й у нас была. Оно и щас есть там небольшой … Тут «Седьмое небо» наше. Ви знаете тут, шо тут рядом ресторан «Седьмое небо», гостинично-ресторанный комплекс или ресторанно-гостиничный комплекс? От это ж тут они почистили от. Тут было большое-большое озеро от. Большое озеро! От они йшли дальше, дальше и дальше. Ну, птицы было много: уток. Хватало.
Батьків не розкуркулювали, не розкуркулювали, ні?
Ну, как бы … куркуль, если он был большевик.
Ну, а … ?
И сам был председателем детского совета, когда куркулили. Не раз пытались его убить от.
Хто? Хто хотів вбити і за шо?
За то, шо он был председатель сельского совета. За шо еще? Хотели сжечь … Ну, в нас жила е-е-е … моей мамы племянница. Ну, она а с детских, с самого … молочная еще девочка осталася одна от маминой сестры. И она жила в нас. А они пришли сжечь нас. Подготовили и к … и керосин, все, шоб облить, сжечь. Ну, один нашелся добрая душа, кажут. А Вы знаете, когда как … ну люди … боялись Бога. То ли какая-то была совесть. Вот это как сказать. Ну, тогда назывались банда, это ж понимаете! Они уже усё подготовили: закрутили там и двери, шоб нельзя было выйти, и все прочее, шоб облить. А он говорит: «Хлопци, так там же есть сырота, абсолютна сирота!» Это их остановило. Понимаете? От таким образом. Ну, к колхозу никакого отношение не имели мы. Эх, такие дела.
Дело в том, шо тогда в селе были все ровны перед законом. Все! Хто б ты ни был, какой бы ты ни был. Был ты рядовый громадянын, то ли ты был председатель сельского совета вот и так далее. Это не имело никакого значения. Ты должен быть был отдать все, шо в тебе есть, отдать. Ну, люди есть люди. И отец позакапывал, шо можна было закопать. Ну, а пользуватся им не пользовались. Ели все шопопало. Понимаете? Все … ну, не брали, конечно, там … овощи не конфисковывали. А такие вещи у нас лично е-е-е … Это по рассказам моей матери, мамы моей … и пшено было в горшку. Пшено! И то пришли и забрали. Ходили специально, назывались массовики. Ото группы людей, которые заходили во двор и не спрашивали: «Шо ты там думаешь, как ты думаешь. Шо в тебя есть, шо в тебя нет». Они заходили во двор и рассыпались по двору и по хате, и где ты хочешь. Их остановить нельзя было. Не смотря на то, что мой отец был председатель. Он был где-то, а тут шастали, как у себя дома. И там стакан, где-то может или два стакана, три стакана пшена, и то забрали! Оставались одни овощи, собственно говоря. Ну … так выживали, пока не прошел этот год, то есть зима и весна.
А Ви кажете, шо Ваш батько закопував. А шо саме закопував?
Ну, пшеницу.
І це було десь тут на території?
Жито. Конечно.
А не знаєте, де саме?
Че не знаю? Примерно знаю. Вот тот недалеко, где одна бочка была закопана.
А коли … І потім він її викопав?
Ну, а хто ж викопав? Вин и выкопав, безусловно. Я Вам скажу, Люба. Отец мой уже, не знаю какой, по какой причине, по какому поводу и все прочее. Ну, он был вот это где-то сразу в тридцать третьем году от в северных … вот это у наших районах, у нашей области и восточных Полтавской области. Так он рассказывал маме моей, шо в селах … Он проходил села, в которых живого ни единого человека не оставалось, ни единого! Отдельные видел он — кошки одичавшие. Там их оставалось на все село одна-две-три, потому шо все съели собаки до единого вот. И людей не стало, все были мертвы! От это он рассказывал. О такие … это не шуточки были, это была страшнейшая трагедия. Вот двадцатого года.
А скажіть, будь ласка, Голодомор був геноцидом? Це геноцид?
Еще и какой.
А чому?
Чому? Ну, это я могу, конечно. Попробую сформулировать вот. Раз сознательно со стороны силы, то есть государства или представителей государства. Или Бог его знает, хто это были люди в государстве. Но они имели полную власть в государстве. Если по их вине и по их указаниям делались какие-то антинародные е-е-е … мероприятия, которые были связаны … ну, как сказать, с уничтожением населения коренного. Ну, это и есть геноцид. Понимаете? Это есть, это сознательное, умышленное уничтожение! Значит это геноцид, так? Так!
А в роки Голодомору, тридцять другого — тридцять третього, з Вашої родини хтось помер?
Як? З нашої сім’ї?
Ну, з сім’ї. Чи, можливо, дідусь або бабуся?
Конечно, е-е-е … в отца была большая семья тут. Ну, я знаю, что четире брата и сестра умерли.
В Голодомор?
В Голодомор.
А Ви знаєте, як їх було звати?
Конечно, Якив, Кирилл, Тарас. От еще одного не помню и сестра Паша. Тоже Паша, моя сестра Паша была. Это отец назвал ее в честь своей сестры.
Це все були рідні брати і сестра, так?
Это были родные, сес … моего отца. У мамы никого не было, кроме … Она осталась одна в семье. Все вымерли до этого. Не имеет никакого отношения. Был отец, мать мамы и она. Ну, у них нихто не умер.
А Ви не знаєте роки народження своїх дядьків? Років народження?
Та нет, не знаю, конечно. Ну, старше отца они были все … Они были старше моего отца.
А Вам ніколи мама не розказувала, як ховали в тридцять другому — тридцять третьому людей?
Без понятия.
Де поховані Ваші дядьки, Ви також не знаєте?
У?
Де поховані Ваші дядьки, Ви також не знаєте?
Та чего ж я не знаю! От кладбище. Там уже следа его не осталось. Уже на этом месте коло их после этого похоронили. Многоэтажное кладбище, понимаете, ребята?
А воно десь поруч?
У?
Кажу, цвинтар він десь поруч тут? Тут рядом?
Ну, ви їхали мимо нього.
Мабуть, не звернули увагу. А Ви знаєте, де приблизне місце, де вони поховані?
Та нє … сложно щас определить Ну, кого знаю, кого не знаю. Ба … нє, не могу Вам рассказать. Это слишком давно было. Все там поменялось еще раз …
Як Ви вважаєте Голодомор він був природнім чи штучним явищем?
Штучным. Тридцать третий — штучным. Тридцать седьмой — естественный.
А хто його зробив в тридцять третьому:
Хто? А хто может сделать в государстве? Був Лазарь Моисеевич Каганович, секретарь ЦК партии Украины. Сталин був в Москве вот. Это была … группа людей, которые, собственно говоря, которым принадлежала вся власть. Ну, цель была какова вот? Ее подсунули … подсунули Сталину. Это не идея Сталина была. Вы хотите эту? Это не его идея, ему, подсунули. Надвигалася в двадца … в тысячу девятьсот двадцать восьмом году … е-е-е … был клич в Советском Союзе тяжелой индустрии. И только она спасет молодую советскую, молодое советское государство. Только индустриализация вот, она может спасти молодое советское государство. Это в тысяча девятьсот двадцать восьмом году. Вот после этого, после этого что? Вопрос был весь в том, шо: где взять деньги, шоб купить оборудувание? Потому шо и не было. Где взять деньги? Вот и подсунули товарищу Сталину идею. Вот це ж не токо он решал эти вопросы. Було ж политбюро вот. Подсунули эту идею, шо можна взять деньги, заставить людей отдать золото. А как отдать золото? Отдать золото тоже можна заставить каким-то особым … е-е-е … ну воздействием на психику или на еще шо-то на человека. Вот и нашли золото — хлеб! Лиши человека хлеба — он отдаст все. Были организованы крупнейшие торгсины в России и в нас. Тут полно их было в Днепропетровске вот. Торгсины, там было все, шо хочешь. Все, шо только хочешь! Лучше, чем сейчас в тысячу раз, а о том, шо качественней – то в миллион раз. Все было качественно на продукте качественно, сортово, качественно … и так далее. Вот только за золото. Во решили таким образом, толкнули на это дело вот. Из-за золота, шоб добыть средства для строительства … тяжелой индустрии в Советском Союзе таким образом. О том шо добились они, достигли они или не достигли, есть тоже свои определенные мнения, знания. И не только мнения, а и есть официальные представления этих вещей. Понимаете? Ничего, ничего там делать более … Знаете о том, шо … е-е-е … когда-то еще мне мать рассказывала, шо там в степи жили немцы. Тут немцов было много колонистов. Ну, ото хто-то сжег хлеб ему, немцу. Ну, все бегают: «От, от, Рудольфович, ну что вот. Беда! Хлеб сгорел!» А он спокойно ходит такой:, «А шо мне волноваться, – говорит, – если там было два человека, я все равно знаю, хто. А если один, я никогда не узнаю». Логично, не? Там, где два – все , то уже не секрет. А один — это мертво. Так, шо все имеет свое начало и все концы. Ну, дело в том, шо умрите вы сегодня, я — завтра. Есть разница. Вот на этом все основывается, все об … действия общества и основываются на этом. «Вот сегодня я, – он говорит, – знаю, шо ничего ему не будет за это». Он свободно себя чуствует. Он знает, шо через время умрет, все. А если бы поднять всех на ноги … Вот когда будет второе происшествия, знаете об этом? От когда поднимут живых и мертвых и им, понимаете … Мне кажется, что, мне кажется, что там наверху есть огромнейший компьютер. Да-да, и туда вносится все. И когда ты туда появляешься. «Здрасте! А, заходите». «Здрасте! Та я — от Гряной Валентин Иванович». «Знаем». «Та, я ж, говорит, – чистый от, как стеклышко». «Щас. Он смотрите, какой Вы чистенький, скоко на Вас грязи».
А скажіть, будь ласка, Ваш батько він якось, можливо, намагався допомогти людям, ну у селі, які голодували? Можливо, він намагався якось їх, я не знаю, підтримати, десь захистити? Ну, різні ж бували випадки.
Конечно. Я Вам сказал. Отец мой был очень честный и порядочный человек. Очень честный и порядочный человек. Ну, шо я могу Вам скажу. Не верьте никому и никогда о том, шо большевики — это большые преступники. Это истинные большевики были настоящие, настоящие люди. Надо было менять систему, надо было идти на самопожертвование. Много Вы сейчас найдете, которые пойду на самопожертвование? Або пьяный, або сумасшедший, або еще шо-то такое вот. Который може шо-то сотворит такое, шо потом сам думает: как я это мог такое сделать вот. Нормальные люди, не. Понимаете? И щас вообще народ, люди измельчали в этом понятии, щас от свое «я» и свое благополучие мы ставим … впереди … е-е-е … понимаете.