- Місце запису: місто Київ вул. Кубанської України 2, Київський пансіонат ветеранів праці;
- Дата запису: 26.09.2019 р.;
- Хто записав: Вигодованець Ольга Василівна, Сазонов Юрій;
- Респондент: Мартьян Валерія Олексіївна, 1925 р.н.;
- Розшифровка аудіозапису: Кравчук Тетяна Володимирівна;
Під час Голодомору 1932–1933 років проживала в місті Харків.
(при розшифровці матеріалу з диктофону, збережено мову респондента)
Представтесь, будь ласка, як вас звати?
Мартьян Валерия Алексеевна, 16 ноября 1925 года.
Де ви народилися?
Город Харьков.
Як звали батьків?
Алексей Григорьевич и Надежда Григорьевна. Мама была мастером, папа был бригадиром слесарей на первом канатном заводе города Харькова, в котором до войны было 5 тыс. человек.
А прізвище батьків, Мартьян?
Нет. Рапота.
Ви в сім‘ї були одні? Брати, сестри були?
Да, была сестра у меня, на 5 лет моложе.
Як звали?
Лидия.
Які найперші спогади про дитинство, що ви пам‘ятаєте?
Значит, самое дорогое у нас был фабричный дом канатного завода, так по улице стоит два дома и внутри стоял один дом, как этих два, в середине была площадка. Каждое лето к нам приходили пионеры, тода были пионеры. Они нас развлекали, учили. Мы научились там вышивать, шить научились там, вязать, они приходили нас увлекали. Речка немножко далеко, но не далеко, но нам не разрешали на речку ходить. И мы никогда туда не ходили. Один раз мы пошли на речку, с подружкой и после дождя, ой как было хорошо, глубоко везде. Но чуть не утонули.
В якому році ви в школу пішли, в 32-му?
О, ето я не знаю, наверное, не знаю.
Ви пам‘ятаєте, як ви в першому класі були?
Ой, первый класс у меня был очень далеко. Мы переехали на новое место жительства, а школа была далеко, прямо у самой речки. Помню, первый класс, помню. Это еще была, знаете, такая старое здание, отапливался печкой, печка горела и тогда было тепло. А потом наш дом сдали и сдали школу. И украинскую, и я была в украинской школе. Тогда, когда через 5 лет Лида пошла, сестра моя, а мы жили на горе, и ее школу построили внизу, Лида пошла в русскую школу, а я в украинскую. А вдома говорили в основному по-русски. Или как говорили, суржиком.
А чому російською, батьки в Харкові народилися?
Да, народились. И отец был, как это называется, рельсы перекладывал, руками тогда их двигали, релисником. Он брал рельсы, вот ети тяжелые и передвигал, что б рельсы соединялись и поезд переходил на другую линию.
А ви щось знаєте про голод, який був в 32-33-му?
Так, я должна сказать, что мои родители работали на канатном заводе, мама работа мастером, папа бригадиром. У нас с едой было все в порядке.
Їм платили?
Нет, не платили, они питались в столовой, а хлеб приходили домой, нам детям, нас было двое. Они нам хлеб приносили из столовой к нам домой.
А крім хліба, що ще їли?
Ну наверно. Да-да, мы получали питание, продукты. Это называется продукты, там мука, крупа была.
А от на вулицях, ви ходили гуляти, ходили до школи, ви бачили людей, які голодали?
Да, возле нашего дома был магазин и там продавали хлеб. Вот там было всегда полно народу, з детишками, а некоторые ухитрялися кошку или собаку завернуть в одежду и тоже говорить что это ребенок. А когда они замяучат так етот кот бежит, вот ето я даже видела своими глазами.
Так це так просили?
Что бы без очереди пустили с маленькими детьми.
І в тому магазині продавли хліб?
Хлеб. Продавали хлеб. Без карточек, без ничего.
За гроші?
За гроши. Гроши платили на фабрике, не плохо. Не знаю сколько, но когда я окончила 7 классов, я не помню уже в коком это году было, 7 классов я окончила меня в ФЗО направили, тогда это было очень модно в ФЗО, на ткачиху. А дядя у меня на этом заводе работал главным инженером был и говорит “Нет, она очень хорошо, а я тогда знала морзе, ходила в группу и знала морзе, она знает морзе и она будет заниматься морзянкой (так называли попросту”. И он взял меня к себе в маршбюро, определил. Я стала там работать. И копировать чертежи. У меня очень хорошо получалось. Прямо, не хвастаюсь вам ребятки, но удачно я могла. Он меня научил с чего начинать, “Не начинай с рамки, а начинай с самого главного, а рамку сделаешь всегда”.
А після війни ви жили в Харкові?
Нет, значит, когда освободился Харьков, меня сразу забрали армию. на третий день. Куда мама не ходила, чего мама не просила, мне не было 18 лет. Три месяца не было до 18 лет, но меня забрали в армию. Потому что я знала морзе. Морзе я хорошо знала.
А куди забрали?
В армию. Этим радистом.
У Харкові, чи де ви були?
Нет, в начали в запасной полк, там где-то, я уже забыла, в Зуев, вот, такая деревенька была. Мы там еще дальше продолжали учится.
Робітники отримували продукти, а хто голодував, де був голод?
Ну вокруг был голод, вокруг. Кто не работал, старым рабочим, моя мама работа с 14 лет на заводе, папа работал та железной дороге. Были люди, которые голодали, были люди, которые видели даже которые лежали, умирали они, или просто лежали, я тогда была еще девчонкой.
На вулиці ви бачили?
Видели, да. Но трупы это был, или он просто заснул.
Вы не смотрели?
Нет. Мне маленькой девочке 7 лет, что там мне смотреть на него.